Секретные тюрьмы, пытки и убийства: что ждёт депортированных в Россию чеченцев

Власти в регионе грубо и демонстративно нарушают права человека, чему способствует продолжавшееся многие годы вооруженное противостояние российского государства и его противников.  Вначале это была партизанская борьба сторонников независимости Чечни. Потом им на смену пришло джихадистское террористическое подполье. В свою очередь, государство в борьбе с подпольем использует методы государственного террора. При этом преступления, совершаемые сотрудниками силовых ведомств, в абсолютном большинстве случаев остаются безнаказанными.

В последние годы активность подполья в значительной мере подавлена. Однако силовики, пытаясь доказать свою незаменимость, фабрикуют уголовные дела по обвинению в преступлениях террористического и экстремистского характера. Как правило, от арестованных добиваются самооговора под пытками.

Но даже на этом фоне, происходящее в Чечне не может не ужасать. 

***

По итогам Первой (1994-1996) и Второй (1999-2006) жестоких чеченских войн в Чеченской Республике установился режим личной власти Рамзана Кадырова. Этот режим был создан Кремлем в ходе так называемой «чеченизации» вооруженного конфликта начиная с 2003 года.

Тогда, после подавления федеральными войсками основных сил сепаратистов, дальнейшую борьбу с сепаратистами возложили на прокремлевские вооруженные формирования, состоящие из этнических чеченцев. Этим формированиям делегировали право на незаконное насилие, которое до этого было прерогативой исключительно федеральных военных, полицейских и спецслужб. Такая политика представлялась руководству России чрезвычайно удачной — пусть чеченцы убивают чеченцев, а ответственность за все, что продолжает происходить в Чечне,  будет снята с федеральных сил и руководства России.

Эти ожидания во многом оправдались. За пределами России интерес к происходящему на далеких южных окраинах громадной страны снизился. Многим европейским политикам представлялось малозначительным происходящее в Чечне — регионе, живущем, по их мнению, по своим традиционным экзотическим правилам. Наоборот, важным представлялось то, что Россия участвует в мировой борьбе с терроризмом.

Это, очевидно, было ошибкой.

Особенности российского «контртеррора» путем массового насилия и террора государственного, впоследствии проявились в Сирии, а теперь в Украине.

***

По сравнению с другими регионами России, Чеченская Республика имеет особый статус — не де-юре, но де-факто.

Глава республики Рамзан Кадыров постоянно утверждает, что Чечня — это часть России. На самом деле она давно уже превратилась в анклав, живущий исключительно по правилам, установленным её нынешним руководством. Эти правила не имеют ничего общего ни с нормами международных конвенций и пактов, подписанных Россией, ни с законами самой России, ни с традициями чеченского народа.

Вооруженные формирования «кадыровцев», возникшие в 2003 году, формально давно уже входят в состав федеральных силовых структур МВД или Национальной гвардии России (Росгвардии). Однако на практике они подчиняются Рамзану Кадырову.

При этом важно подчеркнуть: ответственность за все, что там происходит, лежит на руководстве России. Именно Кремль создал режим Рамзана Кадырова и дал ему укрепиться до состояния полной бесконтрольности и безальтернативности. Кадыров постоянно называет себя «преданным солдатом Путина», готовым выполнить любые его приказания. Именно непосредственная поддержка президента дает возможность Кадырову творить то, что он делает в Чечне.

Там фактически нет механизмов защиты прав граждан: федеральные следственные органы боятся и не могут расследовать преступления, совершаемые не только представителями республиканского руководства, но и любыми сотрудниками местных силовых структур.

Даже на фоне общего плачевного состояния правосудия в России, степень зависимости суда в Чеченской Республике удивляет. Суды, как и прочие институты в республике — объект прямого и непосредственного вмешательства со стороны исполнительной власти и лично Кадырова. Приговор, неугодный главе республики, не может считаться окончательным. Оправдание судом ни в коей мере не гарантирует свободы от преследования.

Публикации по теме:

Как всевластный хозяин Чечни, Рамзан Кадыров может публично отчитывать судей за неугодный ему приговор, может публично потребовать уйти в отставку председателя Верховного суда. И судья, в конце концов, униженно приносит извинения и уходит. Членов коллегии присяжных, которые вынесли оправдательный вердикт, силовики могут ночью вывезти в лес и угрожать им. После этого никакие новые составы присяжных не рискнут сказать «не виновен». А оправданного человека полицейские похищают и незаконно лишают свободы.

Принцип коллективной ответственности, применяемый в республике повсеместно, создает атмосферу безумного страха. Родственников тех, кого подозревают в причастности или в симпатиях к вооруженному подполью, «наказывают» — дом могут сжечь, семью или несколько семей могут просто выгнать из населенного пункта или вообще из республики.

Этот режим не допускает никакой публичной критики власти. Рамзан Кадыров и люди из его окружения многократно публично называли неугодные им СМИ и правозащитников «врагами народа», призывали к их преследованию и даже к убийствам инакомыслящих.

Так, 5 ноября 2019 года Кадыров на расширенном совещании чеченского правительства призвал остановить критиков его режима, «убивая, сажая за решетку, пугая, делая ещё, что угодно». Это выступление показали по республиканскому телевидению. Направленное в следственные органы заявление представителей Правозащитного центра «Мемориал» о том, что подобные публичные призывы главы республики являются должностным преступлением, осталось без рассмотрения. Жалобы в суды отклонили. Между тем, и в Чечне, и в других регионах России, и за её пределами регулярно происходят нападения, похищения и даже убийства критиков режима Рамзана Кадырова.

Характеризуя ситуацию в Чеченской Республике, следует говорить не об авторитаризме, а о тоталитаризме: власть полностью контролирует не только общественную, политическую, экономическую стороны жизни, но и религию, и культуру, и частную жизнь. 

Рамзан Кадыров позиционирует себя не только как светский руководитель, но и как духовный лидер народа, его вождь. Вмешательство Кадырова в духовную сферу жизни чеченского общества грубо и  всеобъемлюще. В выступлениях он уделяет большое внимание религиозным вопросам, сосредотачиваясь, в основном, на обрядности, и добиваясь абсолютного единомыслия. Любое отклонение от трактовок Рамзана Кадырова в понимании ислама — смертельно опасно.  В его представлении имамы мечетей, — всего лишь чиновники, находящиеся на его содержании и прямо ему подчиненные. Тезисы пятничных проповедей пишет и заранее рассылает во все мечети подконтрольное властям духовное управление. Им следует строго следовать.

Вводится контроль над повседневной частной жизнью. Установлен дресс-код для женщин, и сотрудники государственных силовых структур следят за его соблюдением. Кадыров неоднократно по телевидению давал указания о форме одежды для мужчин, об особенностях ношения ими бород и усов.

Правоохранительные органы Чечни проводили кампании и выявляли представителей сексуальных меньшинств, похищали их, пытали, издевались. 

В качестве идеологической основы режима его руководители часто демагогически ссылаются на традиции чеченского народа, публично проповедуя их формальное соблюдение. На деле от этих традиций оставлена пустая оболочка. Традицией чеченского народа всегда было достоинство человека, а свобода была высшей ценностью. От этого в нынешней Чечне ничего не осталось.

Именно в этом контексте следует рассматривать повседневную практику чеченских силовых структур.

***

В кадыровской Чечне действует система нелегальных секретных тюрем, где людей содержат без оформления и официального предъявления обвинений неделями, месяцами, в редких случаях — более года. Там людей подвергают унижениям, пытают, подчас тайно казнят.

Как правило, они располагаются в местах дислокации элитных частей и подразделений «кадыровцев». Каждый из этих полков и отрядов может иметь несколько мест дислокации: главные (обычно в Грозном) и дополнительные — в разных районах Чечни. Нелегальные тюрьмы как необходимый инструмент были или существуют в каждом из этих мест. Согласно нормам российского законодательства, сотрудники этих силовых структур не имеют права вести  дознание или следствие, и, тем более, в их ведении не могут находиться места содержания задержанных или арестованных.

Однако нам известны факты того, что незаконно задержанных или похищенных людей содержали в местах дислокации: Отряда мобильного особого назначения (ОМОН) «Ахмат-Грозный», Специального отряда быстрого реагирования «Ахмат» (ранее «Терек»), Специального отдельного батальона патрульно-постовой службы «Грозный», Полка  полиции по охране объектов нефтегазового комплекса (неофициально известный как «Нефтеполк»).

Наиболее печальную известность получила тюрьма в месте постоянной дислокации Полка полиции специального назначения имени Героя России А. Кадырова (ППСП-2, ранее — полк патрульно-постовой службы полиции №2) недалеко от центра Грозного, рядом с республиканским управлением Следственного Комитета РФ. Содержание здесь похищенных людей подробно документировали правозащитные организации — ПЦ «Мемориал», Комитет против пыток, ЛГБТ-сеть — и «Новая газета».

Детальные свидетельства и описания этой секретной тюрьмы есть как в рассказах десятков бывших узников, так и в опубликованных показаниях свидетеля пыток и бессудных казней, бывшего бойца ППСП-2 Сулеймана Гезмахмаева. В настоящее время он получил убежище за пределами России

Камеры располагались в подвалах спортивного зала и некоторых казарм. Размеры камер от 2х2 м (одиночная) до 5х10 м (до 15 человек). Узники сидят и спят на бетонном полу, в лучшем случае на ветхом ватном матрасе, в худшем — подстилают под себя собственную одежду. Камеры отапливаются и имеют небольшие незарешеченные окна. Нередко узников подолгу держат прикованными наручниками к трубам отопления трубам. Питание скудное: обычно два куска хлеба, 1-2 печенья, стакан чая утром и вечером, иногда дают жидкий суп.

Всех узников жестоко избивают — кулаками и ногами, резиновыми дубинками и шлангами, металлопластиковыми трубами, пытают током. Для этого обычно используют специальное устройство вроде полевого телефона, присоединив провода к пальцам ног и рук, к мочкам ушей, и вращая ручку прибора. Упорствующих пытают током из сети 220 вольт. Узников опускают связанными вниз головой в бочку с водой, подчас это чередуется с пыткой током.

Экзекуция может продолжаться несколько часов, потом человеку дают отдохнуть, а затем пытка возобновляется. И так до тех пор, пока узник не признает все, в чем его обвиняют — или не погибнет.

Иногда пытают в коридоре между камерами, и тогда все узники хорошо слышат крики и стоны пытаемого. Очевидно, это делают специально, чтобы запугать всех узников.  Но для «серьезной работы» людей уводят в специальное помещение, где проводят допросы, сопровождаемые пытками.

Впрочем, как сообщают бывшие узники, охранники из числа бойцов ППСП-2 избивают людей, содержащихся в подвалах, постоянно, вне связи с допросами. Бьют даже тех, кто уже во всем «сознался», называя это наказанием за предыдущее упорство и «наукой на будущее».  

***

Для чего существуют секретные тюрьмы?

Во-первых, они являются важнейшим элементом конвейера фальсификации уголовных дел.

Пытки и фальсификации уголовных дел — обычная практика силовых структур в ЧР. Главное основание для возбуждения уголовных дел в подобных случаях — выбитое под пытками «чистосердечное признание». Подобная практика получила широкое распространение, среди прочего, из-за низкого профессионализма сотрудников МВД по ЧР и их полной бесконтрольности. Не умея по-другому раскрыть преступление, они предпочитают подвергнуть пыткам широкий круг людей в надежде получить хоть от кого-то нужную информацию. Кроме того, если человек ни в чём не виновен и не обладает никакой полезной силовикам информацией, задержанных можно вынудить признаться в преступлениях, которые они не совершали. Это дает возможность отчитаться перед начальством о раскрытии преступления.

Дела фальсифицируют и «адресно», против людей, нелояльных власти, или же подозреваемых в пособничестве, даже в сочувствии к вооруженному подполью.

Ещё в 2013 году заместитель министра внутренних дел Чеченской Республики Апти Алаудинов на встрече с силовиками и чиновниками Урус-Мартановского района по случаю назначения нового начальника местного ОВД рекомендовал такие методы борьбы с врагами: он заявил, что постарается лично создать проблему для тех, кто «вякнет против власти». И ему неважно, как это сделать — «если есть возможность что-то подбросить, что-нибудь в карман, подбрасывай, делай что хочешь и убивай кого хочешь». Это его выступление есть в интернете.

Человек, который попал в руки «кадыровцев», обычно «исчезает» на несколько дней, недель или месяцев. И это несмотря на то, что его увезли представители государства на глазах у свидетелей, нередко — прямо из дома.

Похищенный находится в одной из секретных тюрем, где с ним и «работают». Когда проходит время, достаточное, чтобы исчезли наиболее заметные следы пыток, этого человека уже официально задерживают, оформляют и предъявляют обвинение. Как правило, при «официальном» задержании у него «находят» наркотики, оружие, боеприпасы. И он, естественно, сразу же соглашается признаться во всех преступлениях. Далее его официально оформляют, затем — суд и лишение свободы. Силовики, «раскрывшие» преступления, получают поощрения, награды и повышение по службе.

Во-вторых, через секретные тюрьмы проходят те, кого власти ЧР решили убить — как реальные участники подполья, так и мирные критики режима.

Приведем лишь два примера. Наиболее полно документирована жестокая казнь 27 человек в секретной тюрьме в ППСП-2 в январе 2017 года — большинство из них задушили. Этих людей подозревали в подготовке вооруженных нападений.

Но вот 18-летний модератор оппозиционного Telegram-канала 1ADAT Салман Тепсуркаев не имел никакого отношения к вооруженной борьбе. Чеченские силовики похитили его 6 сентября 2020 года из Краснодарского края, который даже не граничит с Чечней. 7 сентября в Интернете появилась видеозапись, на которой обнаженный Тепсуркаев ругает себя и 1ADAT, а затем истязает себя. Геолокация последнего места включения его телефона — территории ППСП-2 в Грозном. Очевидно, «кадыровцы», получив пароль от телефона, устанавливали связи Тепсуркаева. Несмотря на широкий общественный резонанс, долгое время судьба Тепсуркаева была неизвестна, и только в августе 2022 года юрист НКО «Комитет против пыток», представлявшего интересы Адама, сообщила журналистам, что тот был убит в Чечне.

В-третьих, в секретных тюрьмах содержат похищенных людей, готовя их на роль убитых боевиков. Давняя практика чеченских силовиков — похищать тех, кто замечен в нелояльности (например, пишет критические замечания в соцсетях). Этих людей держат в секретной тюрьме, пока не отрастут волосы и борода, вывозят в горы и расстреливают, одев в камуфляж. На тело кладут оружие, в карманы — боеприпасы.  Это оформляют как уничтожение члена незаконного вооруженного формирования, отчитываясь таким образом перед федеральными структурами, и подтверждая, что кадыровские вооруженные структуры необходимо финансировать.

Пример —  хорошо документированное дело Ислама Умарпашаева, которого именно в этом качестве держали в секретной тюрьме в месте дислокации ОМОНа в Грозном. Правозащитникам из «Комитета против пыток» удалось спасти его и добиться возбуждения уголовного дела.

О другом подобном случае, все же закончившимся убийством, сообщил упоминавшийся выше бывший сотрудник ППСП-2 Сулейман Гезмахмаев. Похищенного содержали в подвале на базе этого полка в селе Ачхой-Мартан.

В-четвертых, система секретных тюрем — важнейший элемент политики государственного террора, адресованной всему населению Чечни. Режимы, подобные режиму Рамзана Кадырова, могут существовать только при условии постоянного запугивания общества и воспроизводства незаконного насилия. Некоторых людей, побывавших в секретных тюрьмах, после пыток и издевательств освобождают «под личную ответственность их родственников». Освобожденные неизбежно распространяют информацию о том, что может ожидать любого жителя Чечни.

***

Пытают задержанных не только в секретных тюрьмах, но и в отделах полиции. Доставление в отделы людей, которых задержали по подозрению в совершении преступлений, содержание их в изоляторах временного содержания (ИВС) при райотделах полиции, соответствует нормам российского законодательства. Но доставление задержанного должно немедленно документально фиксироваться. К задержанному должен быть допущен адвокат. Законом установлены максимальные сроки содержания подозреваемого в ИВС до решения суда.

Эти нормы часто грубейшим образом нарушают чеченские полицейские, которые не фиксируют факт доставления задержанного в отдел, значительно превышают законные сроки содержания в ИВС и не допускают к нему адвоката. Более того, задержанного могут передавать из ИВС в секретную тюрьму и обратно.  

***

Добиться расследования всех этих преступлений в путинской России невозможно.

В ходе интервью Сулеймана Гезмахмаева сотрудник миграционной службы Германии спросил: не думал ли тот, став свидетелем пыток и убийств, обратиться с заявлением о совершении преступлений в полицию? Сам по себе вопрос показывает непонимание происходящего в Чечне и в России в целом.  Неофициальное обращение другого бойца ППСП-2, Сулеймана Саралиева, к сотруднику следственных органов с рассказом о зверствах, творившихся в полку, привело к гибели Саралиева.

Все попытки правозащитников из «Мемориала», «Комитета против пыток», «Правовой инициативы», ЛГБТ-сети добиться расследования хорошо документированных ими преступлений силовиков в Чечне наталкивались на саботаж со стороны следственных органов и судов. И речь идет и о следственных структурах федерального, а не республиканского уровня, об апелляционных и кассационных судебных инстанциях, расположенных за пределами Чечни. Это касается и вышеописанных преступлений: убийств и пыток в расположении ППСП-2, похищения и незаконного лишения свободы Ислама Умарпашаева, похищений, пыток и убийств геев в Чечне, похищения и жестокого убийства Салмана Тепсуркаева.

Это доказывает: секретные тюрьмы, как распространенную и систематическую практику силовиков в Чеченской Республике, покрывают федеральные структуры России, становясь тем самым соучастниками этих преступлений.

***

Люди, которые пытались скрыться от режима Кадырова за границами России, но которых насильственно вернули в Россию, представляют несомненный оперативный интерес для «кадыровцев». Они имеют большие шансы оказаться в официальных или секретных тюрьмах — со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Скрыться в другом регионе России бывшему жителю Чечни, которым заинтересовались чеченские силовики, практически невозможно. Любой человек, временно или постоянно поселившийся в регионе, должен получить регистрацию в полиции — иначе он не сможет законно работать, снимать квартиру, получить документы.

Региональные структуры полиции входят в систему МВД РФ и по запросу коллег из других регионов представляют всю имеющуюся у них информацию по конкретному человеку. Известно много случаев, когда силовики, приехавшие из Чечни в другие регионы России, задерживали и даже похищали проживавших там выходцев из ЧР. Местные структуры полиции всегда оказывали им содействие. 

Приведем несколько ярких примеров последствий депортаций/экстрадиций в Россию чеченцев, которые просили убежище во Франции. 

Дауд Мурадов, 2002 года рождения, выдворен из Франции 11 декабря 2020 года. 

Сотрудники ФСБ ждали его у трапа самолёта в аэропорту Шереметьево. Мурадова сразу отвезли в лесополосу, раздели догола, избили, облили холодной водой, к ногам и гениталиям присоединили провода и пытали током. Дауду угрожали, что его убьют, закопают на месте — яма была уже вырыта. Так его вынудили подписать признательные показания. В тот же день ему предъявили обвинение о статье о содействии террористической деятельности (ч. 1 ст. 205.1 УК РФ). Суд в Москве арестовал его на два месяца. 

Дауд отказался от подписанных показаний и рассказал о насилии, как только родным удалось направить к нему адвоката. Тот сообщил правозащитникам, что при поступлении в СИЗО Лефортово на теле Дауда обнаружили следы пыток, но следователь отказал ему в судебной медицинской экспертизе и в возбуждении уголовного дела по факту незаконных действий сотрудников ФСБ.

В июле 2021 года Дауду предъявили обвинения ещё в нескольких тяжких преступлениях: организация теракта, незаконное изготовление взрывчатых веществ, их незаконное приобретение, хранение и сбыт (ч. 4 ст. 205.1, ч.3. ст. 223.1 и ч. 3 ст. 222.1 УК) — якобы он, находясь во Франции, через соцсети создал в Чечне подпольную группу для подготовки террористического акта против чеченских силовиков в Грозном.

В конце 2021 года Мурадова перевезли в следственный изолятор Грозного. В Чечне его вновь пытали в Старопромысловском райотделе полиции. Несмотря на давление, угрозы и пытки, Дауд отрицал обвинения. По словам адвоката, в материалах дела не было доказательств его вины. 

6 февраля 2022 года семье Дауда сообщили, что он скончался в больнице в Грозном, куда его доставили из СИЗО. Родные не смогли выяснить, что с ним на самом деле произошло: им не выдали не только тело, но и заключение судебно-медицинской экспертизы. В справке о смерти — странная формулировка: «внезапная сердечная смерть».

Французские власти не только в нарушение международных норм выдали человека в страну, где его здоровью и жизни угрожала опасность. Они передали документы, содержащие конфиденциальные показания Дауда и членов его семьи, которые те дали миграционным службам Франции при подаче прошения об убежище. Они рассказывали, как сотрудники МВД Чечни похитили и пытали Дауда в 2017 году, когда ему было 15 лет: его нелегально содержали в грозненском отделе полиции полтора месяца, пытали и подвергали унижениям. Дауд назвал имена высокопоставленных чеченских силовиков, которые участвовали в похищениях и пытках.

Передача этих документов — грубое нарушение конституционного принципа конфиденциальности прошения о предоставлении убежища (Конституционный совет Франции, апрель 97/389/DC, пункт 26). Дауду Мурадову не оставили никакого шанса на объективное расследование и справедливый суд. Французские власти отдали его в руки палачей, которые строят свои обвинения в основном на полученных под пытками показаниях и фабрикуют уголовные дела. 

Адвокат Дауда во Франции обращалась в Европейский суд по правам человека в соответствии с правилом 39 Регламента и просила остановить выдворение Дауда, так как на родине ему угрожала серьёзная опасность. На вопросы ЕСПЧ о причинах выдворения и последующих рисках французская сторона ответила, что никакие данные о Дауде не передадут российским властям.

На истории Дауда злоключения семьи Мурадовых не закончились. В октябре 2022 года в Грозном от сердечного приступа скончался дядя Дауда Адам Мурадов. Его супруга участвовала в антивоенном митинге, который чеченские женщины попытались провести в Грозном 21 сентября. В наказание власти Чечни заставили Адама избить жену — иначе это сделали бы полицейские. А их 18-летнего сына Валида отправили в Украину для участия в так называемой «спецоперации». Адам не перенес этих потрясений и умер. Местные власти пытались заставить семью записать видеообращение с опровержением всей этой информации.  

39-летнего Магомеда Гадаева депортировали из Франции в Россию 9 апреля 2021 года. Гадаев был ключевым свидетелем по резонансному делу о пытках в правоохранительных органах Чечни и просил политическое убежище во Франции. Его выслали, нарушив запрет Национального суда Франции по вопросам предоставления убежища. По прибытии в аэропорт Шереметьево его задержали сотрудники погранслужбы ФСБ и пытались отправить в Грозный. Благодаря вмешательству правозащитников, направивших в аэропорт адвоката, Гадаева освободили после 12 часов незаконного лишения свободы. Сотрудники ФСБ сопроводили его на самолет в город Новый Уренгой, где проживали его близкие родственники. Вместе с ним полетел адвокат Семен Цветков.

10 апреля к родственнику Магомеда в Новом Уренгое пришли двое «кадыровцев» и потребовали выдать его местонахождение. Затем неизвестные окружили квартиру, в которой скрывались они с адвокатом. Гадаев обратился в местную полицию и попросил государственную защиту. На следующий день уренгойские полицейские передали его коллегам из Чечни, куда его и вывезли в тот же день. 12 апреля в доме его родителей в селе Закан-Юрт в Чечне сотрудники силовых структур провели обыск и якобы нашли на чердаке дома оружие.

Адвокат Семен Цветков вылетел в Грозный в ночь с 12 на 13 апреля. После настойчивых поисков 14 апреля ему наконец-то удалось встретиться с Гадаевым в отделе полиции Ачхой-Мартановского района, но тот подписал уже готовое заявление об отказе от его услуг — очевидно, под давлением. Ранее Гадаев предупреждал правозащитников: если он будет делать или говорить что-то в угоду тем, кто его задержал, это означает одно — его пытали. Затем Гадаев также отказался и от второго адвоката, которого к нему направили правозащитники.

В итоге Гадаева осудили по сфабрикованному уголовному делу по статье о незаконном обороте оружия (222 УК). Российские и международные правозащитники боролись за жизнь Гадаева с тех пор, как его решили депортировать из Франции, его историю предали максимальной огласке. Несмотря на это, его не удалось спасти от незаконного задержания, очевидно сфабрикованного дела, и, возможно, даже пыток. Гадаева осудили на реальный срок, но даже это правозащитники посчитали успехом: удалось ему спасти жизнь.  

Шамиля Солтамурадова депортировали из Франции в феврале 2018 года. Он обратился за убежищем сначала в Германии, потом во Франции, куда уехал по приглашению брата, уже получившего французское гражданство. На экстрадиционный запрос Россия получила отказ сначала со стороны Германии, а потом и Франции. 

Однако Франция депортировала Шамиля в Германию, поскольку там начали рассматривать его заявление на убежище. Но в Германии его дело уже закрыли, и Шамиля Солтамурадова депортировали в Россию, выдавать в которую ранее отказывались. Таким образом, он попал в руки органов, которые требовали его выдачи. 

На родине Шамиля тут же лишили свободы и в течение нескольких дней он признал, что совершил преступления, причастность к которым отрицал, находясь в Европе. Причины столь быстрого признания очевидны. Приговор — 17 лет лишения свободы с отбыванием наказания в условиях строгого режима.

Ильяс Садуев, 1991 года рождения, был лишён статуса беженца после того, как в 2019 году он обратился в Российское консульство и сделал себе российский паспорт — предположительно для поездок в безвизовые для россиян страны. После обращения в консульство МВД РФ объявило Ильяса в розыск. Французские власти поместили его в депортационный лагерь. Несмотря на обращения правозащитных организаций, 12 марта 2021 года Ильяса депортировали в Россию. Власти обеих стран не уведомили родных о его депортации и местонахождении. В апреле 2021 года стало известно, что Садуев находится в СИЗО и ему предъявили обвинение по статье об организации незаконного вооруженного формирования или участие в нем (208 УК).

Ниже приведем ещё несколько примеров, из которых видно, насколько небезопасно находиться в любом российском регионе чеченцам, которые попали в немилость к Рамзану Кадырову и его окружению. 

20 января 2022 года сотрудники МВД по Чеченской Республике насильно c нарушением норм российского законодательства вывезли из квартиры в Нижнем Новгороде и доставили в Грозный Зарему Мусаеву. Сыновья Заремы — яростные критики Рамзана Кадырова, один из них — ключевая фигура антикадыровского Telegram-канала 1ADAT. Оба находятся за пределами России. Незаконное задержание Заремы — месть за деятельность её сыновей. 

Сотрудники правоохранительных органов Нижнего Новгорода не только не предотвратили это преступление, но содействовали ему. Мобилизация крупнейших российских и международных правозащитных организаций ничего не смогла предотвратить. В Чечне в отношении Заремы возбудили уголовное дело по фальсифицированным обвинениям о применении опасного для жизни насилия в отношении полицейского и в мошенничестве. Немолодой женщине, у которой серьезные проблемы со здоровьем, грозит до 10 лет лишения свободы. 

Также в феврале 2021 года в Нижнем Новгороде силовики из Чечни незаконно задержали блогеров, братьев Салеха Магамадова и несовершеннолетнего Исмаила Исаева. Задержанных доставили в Чечню. Оба относятся к ЛГБТ-сообществу. Впервые их задержали в Чечне в апреле 2020 года и содержали в секретной тюрьме в  ППСП-2, где подвергали пыткам и унижениям. Отпустили с условием, что они будут выявлять «им подобных» и сдавать их полиции. После этого братья бежали из республики при поддержке Российской ЛГБТ-сети и скрывались до своего задержания в Нижнем Новгороде.

В живых в Чечне они остались благодаря резонансу вокруг их задержания. Тем не менее, там их вновь подвергали пыткам, избиениям и унижениям. Их обвинили в пособничестве и участии в незаконном вооруженном формировании. И хотя в суде обвинение «развалилось», Салеха и Исмаила проговорили соответственно к восьми и шести годам лишения свободы.

О трагической судьбе Салмана Тепсуркаева, которого похитили в Краснодарском крае, вывезли в Чечню, где его подвергли истязаниям, а затем убили, написано выше.